Ярослав Кудряшов

Россия, Железногорск
Возраст: 40 лет

Родился в 1980 году в городе Железногорск Курской области в семье военнослужащего. Частые переезды по роду службы оставили в маленьком Ярославе множество глубоких впечатлений, не всегда положительных. Отец пьянствовал - в итоге, к окончанию школы, родители развелись. В детстве будущий художник был замкнутым, много читал, любил конструкторы. Учился в местном художественном училище, которое бросал несколько раз, и так и не закончив, получил лишь начальные знания в области классических дисциплин.

"Я был внесистемным подпольщиком, маргиналом – мне было противно утлое однообразие мещанского существования, пошловатый достаток, вульгарный быт. Закономерно присутствовал и элемент саморазрушения, бывшего и игрой, и методом протеста. Контакт с обществом для меня всегда был болезненным и, чтобы избавиться от стресса, я прибегал к алкоголю. Позднее, опасаясь зависимостей, я минимизировал контакты, убрав их причину. Искусство для меня было этаким способом нетравматичного взаимодействия с социумом, которому я был противопоставлен. Я искал способы выражения чего-то внутреннего, эмоционального, наблюдаемого. Пробовал писать, но текст оставляет читающему мало для собственного впечатления. Критически осмысляя окружающее настойчиво перебирал я художественные практики, как струны, в надежде зацепить нужную. Обескураживала, однако, бедность традиционных, локально принятых медиумов. Художник нем в провинциальной теплохладности. Уехать, впрочем, не возникало желания, хотя здесь и неблагоприятная экологическая обстановка - открытый железорудный карьер возле города, зона радиоактивного загрязнения вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС, что, возможно, и послужило причиной следующих радикальных изменений в моей жизни и творчестве".

В 27 лет у Ярослава обнаружилось аутоиммунное заболевание – ревматоидный артрит: быстрое течение, первая группа, тяжелое состояние, значительные ограничения физических возможностей. "Я начал ощущать смерть, как непосредственное окончание жизни людей, моей жизни. Из-за поздней диагностики более двух лет я был в состоянии медленного умирания - от боли и бессилия я не мог двигаться, сгорал в лихорадке". Сейчас заболевание медикаментозно индуцировано препаратами, которые он должен принимать пожизненно. "Смерть для меня, как камертон. Приблизившись к ней, я остро переживаю это событие - знание, что меня не станет. Это дисциплинирует. Я начал также особенно остро чувствовать жизнь. Болезнь хороша тем, что дает время подумать понять, что важно. Заболев я окончательно выпал из мира, стал аутсайдером. Однако аутсайдер вовсе не романтический образ: для здоровых я больной, для больных - слишком здоровы мои практики. В моём творчестве нет инвалидности – эти категории не применимы здесь. Есть стереотип, что творчеством занимаются инвалиды, чтобы чем-то заняться. Я же художником был всегда – это моя жизнь, а вот инвалидом лишь последнее время. Инвалидность — мой контекст. То, что позволяет мне избежать идентичности и создавать нечто совершенно иной природы".

Долгое время Ярослав не мог ничего делать физически, это был период, проведенный в раздумьях и переосмыслении. Со временем он смог пользоваться инвалидным креслом-коляской и спустя 7 лет, в 2014-м году, постепенно начал возвращаться к работе с совершенно другим отношением, многому пришлось учиться заново. "Если бы не болезнь, я не обрел бы ясности и свободы творчества. Из-за проблем со здоровьем я веду затворнический образ жизни - занимаюсь искусством и это по-прежнему для меня способ коммуникации с собой. Так сложились обстоятельства, что мои мистические практики имеют признаки живописи – я не живописец. Мой медиум – арт объект. Для меня это не творчество даже, а скорее эманации ощущения бытия, выраженные в тактильно - визуальных образах. Я погружаюсь в процесс как кашалот на немыслимую глубину, где достигаю изменённого состояния сознания, максимального сосредоточения и одновременно растворения в действии - становлюсь протохудожником. В этот момент континуум нарушается, время перестаёт существовать. Это состояние творческого акта - катарсис, его жаждешь достичь вновь, что-то вынести оттуда - арт объект, который вне акта способен погружать в это состояние вновь посредством себя. Я делаю то, что мне доступно - изготавливаю предметы оккультного рода и для меня важен и процесс, и результат. Состояние не позволяет мне физической свободы - сложно держать кисточку, я слеп на один глаз, испытываю боли и движения в разрушенных суставах сильно ограничены, но, когда я в процессе то не чувствую ничего, все происходит, как будто не я делаю, каким-то образом обхожу свои немощи".